ПОЧЕМУ Я ПЕРЕШЕЛ ИЗ АЛЛОПАТИЧЕСКОЙ ШКОЛЫ В ГОМЕОПАТИЧЕСКУЮ – ЧАЛ П. БРАЙАНТ

Брайант Чал Пейдж (1880—1953) — известный американский гомеопат, в течение почти 45 лет практиковавший в Сиэтле (шт. Вашингтон), президент Международной Ганемановской ассоциации в 1939 г., автор многочисленных статей и докладов.

В 1901 году я поступил в Западный университет Пенсильвании, известный сегодня как Питтсбургский университет, чтобы начать свое обучение медицине. После этого я получил степень в Джефферсоновском медицинском колледже в Филадельфии и добавил к ней последипломное усовершенствование в медицинском колледже Раша (ныне медицинский факультет Чикагского университета) и в Университете Лиланда Стэнфорда в Калифорнии.

Проработав врачом совсем недолго, я столкнулся с серьезной болезнью моей супруги. В то время я практиковал в Питтсбурге. Поскольку тамошняя школа конвенциональной медицины не помогала, я решил отвезти жену в больницу Джефферсоновского медицинского колледжа, чувствуя, что ее жизни угрожает опасность. Д-р Монтгомери, профессор гинекологии колледжа, выполнил лапаротомию и удалил хорионаденому с беременной маткой, широкие связки, а также полностью один яичник. Вслед за операцией на несколько недель стало лучше, а затем состояние ухудшилось. Проф. Монтгомери сообщил мне, что он сделал все, что мог. Все мы ощущали близость конца. Понимая, что жене была оказана вся имевшаяся на тот момент помощь современной науки, я был вынужден обратиться к д-ру Уолтеру Джеймсу, врачу-гомеопату очень высокого положения в Филадельфии. Поскольку это было крайне унизительно для меня как аллопата, я пошел на это лишь чтобы удовлетворить требования семьи моей супруги, а не потому что рассчитывал хоть на какую-то пользу.

Д-р Джеймс после тщательного сбора анамнеза попросил треть стакана воды и ложку. Он высыпал туда крупинки, которые мне показались похожими на гранулы сахара. Это лишь усилило мое предубеждение. Однако я был настроен продолжать ради удовлетворения семьи. Мгновенно последовало улучшение. Считая, что эти крошечные дозы не могли иметь никакой ценности, я ради контроля решил прекратить лечение (плацебо). Состояние ухудшилось. Я повторял это несколько раз, пока наконец не вынужден был признать эффективность лечения.

Я решил проглотить свою гордость и посетить Ганемановский колледж на Брод-стрит в Филадельфии. Этот день памятен мне, ибо я помню, каким пристыженным выглядел, входя в это здание. Торопливо посмотрев по сторонам, я взбежал по лестнице. У стойки информации мне сказали, что идет лекция о пульсатилле, и я решил послушать. Лектор говорил о том, что это средство подходит людям со светлыми волосами, голубыми глазами и мягким уступчивым характером. В тот момент мне казалось очевидным, что не могло быть никакого научного обоснования для назначений по закону подобия.

Тогда я решил наведаться к д-ру Уолтеру Джеймсу в его кабинет. Там я попросил одолжить книгу по философии гомеопатии. Пролистав ее, я вернулся к доктору, заявив, что все это кажется мне китайской грамотой. Он ответил: "Имеется ключ к осознанному чтению этой книги, но я хочу, чтобы ты знал, что есть нечто в огромной области медицинского знания, чего не дают в Джефферсоновском медицинском колледже".

Д-р Джеймс предложил обучить меня, но добавил, что будет это делать только при условии моей восприимчивости, поскольку был слишком стар и утомлен, чтобы спорить со мной. Я согласился и стал регулярно посещать уроки трижды в неделю зимами 1906 и 1907 годов. За все это время мне не было дано ни единого указания по части Материи медики. Стоящую за этим мудрость, предотвратившую споры, я осознал позднее. По мере погружения в гомеопатическую философию я стал осознавать, что все мои заблуждения по поводу гомеопатии рассеялись, и ее превосходство стало для меня несомненным.

В течение двух зим моего обучения у д-ра Джеймса я имел удовольствие и честь навещать многих его пациентов, часто бывших выдающимися гражданами Филадельфии. Его блестящие излечения настолько превосходили все, что я видел в Джефферсоновском медицинском колледже, что мой переход в гомеопатию был завершен.

По окончании обучения в 1907 году я спросил, как могу отблагодарить его за полученные у него бесценные знания, и его ответ был таков: "Если ты никогда не применишь гомеопатию за пределами своей семьи, это будет величайшим благом, когда-либо ниспосланным тебе". И добавил: "Если ты передашь эти знания другим, когда представится такая возможность, я буду вознагражден".

Единственным наставлением, данным мне когда-либо д-ром Джеймсом по Материи медике, была абсолютно академическая лекция об аконите. Он прочел мне ее, не обращаясь к записям, и она покрывала более чем двухчасовое описание. Это дает вам некоторое представление о масштабе ума этого великого человека, который, как все вы знаете, проработал 19 лет с Адольфом Липпе.

В период учебы у д-ра Джеймса я неоднократно заходил в Джефферсоновский медицинский колледж, проводя немало времени в своей студенческой организации "Ню Сигма Ню" и стараясь любыми способами заинтересовать студентов, с которыми я тесно общался во времена собственного обучения там. С высоты своего нынешнего опыта я могу понять их нетерпимость. Большинство моих собеседников отвечали мне, что если бы в гомеопатии было хоть что-то стоящее, ее преподавали бы в колледже, и многие также говорили, что я сбился с верного курса. И все это несмотря на тот факт, что они знали меня как хорошего студента, представлявшего колледж не только на национальной встрече студенческих организаций в Чикаго, но и в Университете Пенсильвании.

Понимая, что я мог бы распространять гомеопатию в более благодарных местах, мы с супругой решили начать с чистого листа на далеком Западе. В начале 1908 года мы остановились в Сиэтле, штат Вашингтон. После того как я сдал экзамен штата, ко мне обратился секретарь аллопатического общества округа, желавший получить от меня заявление на вступление в общество. Я сообщил ему, что приехал в Сиэтл, чтобы заниматься гомеопатией, на что тот ответил: "Как выпускник Джефферсоновского медицинского колледжа вы не можете, разумеется, всерьез относиться к такой рискованной затее", и продолжил, что я мог бы вступить в Медицинское общество округа Кинг, Общество штата Вашингтон и Американскую медицинскую ассоциацию и практиковать любую гомеопатию, какую пожелаю, но с условием, что не стану называть себя гомеопатом. Осознавая, что тогда я смогу вносить в лучшем случае минимальный вклад в улучшение положения гомеопатии, я отказался от предложения и в результате вступил в местное гомеопатическое общество, а также в общество штата, национальное и международное гомеопатические общества. Добавлю, что с тех пор один из моих сыновей, Дж. Т. Брайант, закончил обучение медицине, сдал с отличием экзамены Национального медицинского совета и сейчас изучает гомеопатию, присоединившись ко мне.

За годы гомеопатической практики мне удалось привлечь некоторых людей на нашу сторону, и величайшее удовольствие принес мне переход в наши ряды моего собственного сына. В настоящее время мне предложено сделать гомеопатом выпускника Гарвардского медицинского колледжа, начинающего практику в штате Вашингтон.

Всей своей медицинской карьерой я могу засвидетельствовать превосходство гомеопатической школы над любыми другими методами.